Очень давно, перед самой войной, в маленьком городке, с названием, которое мало кто слышал, в один и тот же день родились мальчик и девочка.
Девочка родилась у папы, потомка сосланных поляков (чем он очень гордился) и мамы, которая просто была красивая.
А мальчик был третьим ребенком в еврейской семье. Папа мальчика работал сапожником, и при этом не пил.
А папа девочки, который был поляк (сколько там той польской крови, - говорила мама девочки, которая не просто была красивая, но и воспитанная, она так и говорила про себя: я не получила образования, я получила воспитание), пил как сапожник. Возможно, именно поэтому папы девочки и мальчика подружились? Познакомились они около единственного в городке роддома, в день рождения детей.
Да, я не сказала про маму мальчика: она была ослепительно красивой. Папа мальчика всю жизнь не мог поверить, что такая роскошная женщина его осчастливила.
Сам-то он был неказистый, маленький и еще хромой. Но очень добрый.
Впрочем, родители его будущей жены выдали за него дочь по самым прозаическим соображениям: хороший сапожник в маленьком городке был практически монополистом. Он ведь не только чинил, но и шил обувь. Начальственные дамы часто заказывали себе новые баретки, а даже в маленьком городке руководителей было достаточно, и у каждого наличествовала и жена, и мать, и теща, да и дочки тоже. К папе мальчика за новой обувкой ездили даже из областного центра!
В общем, семья жила неплохо, так что мама мальчика никогда не работала, а папа прекрасно кормил уже трех детей, а заодно и родителей своей жены-красавицы.
Я не сказала, что жена-красавица была жуткой стервой? Ну, вот говорю. Папа мальчика всю жизнь удивлялся двум вещам: как красавица вышла за него и как можно при такой внешности быть мегерой. Так до самой смерти и удивлялся. Когда его хоронили, красавица-вдова стояла с поджатыми губами и что-то бормотала. Она ругала умершего мужа за то, что тот не успел пошить ей новые сапоги!
Ну вот, папы детей подружились, и мамам деваться было некуда, так что мальчик и девочка много времени проводили вместе, тем более обе семьи жили по соседству.
Потом началась война. Папу мальчика на фронт не призвали: он был хромой, я же говорила? А папа девочки ушел воевать со словами: «Или грудь в крестах, или голова в кустах!» Мама девочки предлагала выбрать какой-нибудь средний вариант, но куда там: польский гонор. С войны папа девочки вернулся, крестов не принес, голова была на месте, так что, видимо, прислушался к рекомендациям жены, но пить стал еще больше… Теперь у него для этого были все основания.
Мальчик и девочка, само собой, пошли в один класс. И оба хорошо учились. Прямо очень. Девочка даже закончила школу с золотой медалью! И мальчик был умный. Папа-сапожник часто говорил ему: тебе, еврею, надо учиться лучше, чем русскому! Мальчик не очень понимал, почему. Вообще, никакого антисемитизма в городке не было, по крайней мере, мальчик его не ощущал. В школе учились русские, украинцы, белорусы, казахи, татары и даже грузины - как их занесло в этот городок за Уральскими горами? Были и евреи. Но папа мальчика, наверное, что-то знал, и мальчик слушался отца.
Мальчик и девочка поехали поступать в Москву, девочка - в МГУ, а мальчик - в Физтех. И все получилось, а потом они поженились, потому что привыкли быть вместе. Даже в голову не приходило, что может быть как-то иначе.
Правда, мама девочки, у которой было воспитание, но не было образования, предупреждала дочь, что получить в комплекте с мальчиком - хорошим, хорошим! - его маму-стерву в качестве свекрови, шаг отчаянный. Но девочка просто любила мальчика… А будущая свекровь жила далеко.
Ну и, как положено, у мальчика и девочки родился сын. Его назвали Мишей - в честь папы мальчика. Правда, того звали Моисей, но в Москве как-то сразу стало ясно, что лучше ребенку быть Мишей. А, забыла рассказать, что девочка была очень миловидной, в красивую маму и папу-поляка, а вот мальчик был просто красавец, вылитая мать, только в строгом мужском варианте. От папы-сапожника совсем ничего не досталось, я имею в виду внешность, потому что характер у мальчика был как раз папин: доброта невероятная, желание всем помочь и всех понять. Ну, и трудолюбие.
Когда у мальчика с девочкой родился сын, сразу стало ясно, что он очень похож на своего дедушку - потому и назвали так. Девочка, правда, говорила, что лучше бы было назвать ребенка Ваней, но мальчик, оглядев новорожденного, сказал: не поможет! Так что записали Михаилом.
Родители девочки, приехав познакомиться с внуком, долго искали в ребенке свои черты, но не находили, Моисей с мегерой не приезжали: обуви для починки в городке было по-прежнему много, а мальчику и девочке в Москве нужны были деньги…
Миша рос очень умным, в родителей. Когда он пошел в школу, его папа закончил диссертацию. Но защитил ее его научный руководитель, причем в качестве докторской. Он объяснил мальчику на простом русском языке, что рыпаться тому не стоит, при пятом пункте-то, а руководителю докторская давно нужна, и все так удачно сложилось! Мальчик вошел в положение руководителя и задумался об Израиле. Но у девочки хорошо стала складываться ее искусствоведческая карьера… И мальчик решил, что можно жить и работать неостепененным.
Миша ходил в школу, делая одолжение родителям: ему было скучно! В четвертом классе Миша скатился на двойки, потому что не привык учиться. Теперь бы уже надо было постараться, но никак не получалось… Еле закончил школу. Хорошо, в армию не взяли: при минус пятнадцати и толстых линзах. Миша стал шалберничать, бренчать на гитаре и жить за счет мальчика и девочки. Мальчик и девочка лишь крепче взялись за руки и стали зарабатывать. Девочка посадила зрение, мальчик рано поседел, но оставался голливудским красавцем.
Миша ушел из дома. Просто ушел, не оставив записки. Девочка поседела, у мальчика открылась язва… Имя Миши в доме не упоминалось. Он позвонил - через год - попросил денег. Денег дали. Обещали давать регулярно, «только ты звони, сыночек, хоть иногда»! В этот день в доме был праздник. Миша сказал, чтобы не надеялись на встречи, но деньги брал. Регулярно. Девочка ослепла. Вот просто совсем. Мальчик полысел, и опять подумал об Израиле, но уже как-то совсем вяло… Девочка сказала, что об этом надо было думать раньше… Мальчик промолчал.
Потом Миша сообщил, что он женился. И даже привел жену - с маленьким сыном. Жена мальчику и девочке совсем не понравилась: она оглядывала их квартиру хищным взглядом. Девочка, конечно, ничего не видела, но мальчик ей рассказал… А вот ребенок, не Мишин, нет, показался милым. Миша с женой и пасынком поселился с мальчиком и девочкой. Девочка много разговаривала с неожиданным внуком, и тот потянулся к приобретенной бабушке, но Мишиной жене - она торговала овощами - эта дружба не понравилась. Миша с семьей съехали на съемную квартиру, которую стал оплачивать еще работающий мальчик. Девочка слегла. А у мальчика обнаружили рак. Просто то, что считали язвой, ею не было. Благотворительная еврейская организация выделила им сиделку, даже двух. А когда мальчик умер, сиделок не отозвали, хотя девочка была русской, но «породненной». Девочка целыми днями лежала, а потом тоже умерла.
Миша с женой живут в квартире мальчика и девочки. От польского дедушки и бабушки Мише достались лишь фотографии, которые его жена выбросила, а вот от дедушки Моисея и бабушки мегеры - немного золотых вещей: Моисей считал, что на всякий случай надо держать в узелке драгоценности - вдруг погром? Их носит Мишина жена. Ну, и квартира, как-никак, трехкомнатная. Квартира была выделена мальчику в качестве компенсации за диссертацию. Его научный руководитель был порядочным человеком.
Девочка родилась у папы, потомка сосланных поляков (чем он очень гордился) и мамы, которая просто была красивая.
А мальчик был третьим ребенком в еврейской семье. Папа мальчика работал сапожником, и при этом не пил.
А папа девочки, который был поляк (сколько там той польской крови, - говорила мама девочки, которая не просто была красивая, но и воспитанная, она так и говорила про себя: я не получила образования, я получила воспитание), пил как сапожник. Возможно, именно поэтому папы девочки и мальчика подружились? Познакомились они около единственного в городке роддома, в день рождения детей.
Да, я не сказала про маму мальчика: она была ослепительно красивой. Папа мальчика всю жизнь не мог поверить, что такая роскошная женщина его осчастливила.
Сам-то он был неказистый, маленький и еще хромой. Но очень добрый.
Впрочем, родители его будущей жены выдали за него дочь по самым прозаическим соображениям: хороший сапожник в маленьком городке был практически монополистом. Он ведь не только чинил, но и шил обувь. Начальственные дамы часто заказывали себе новые баретки, а даже в маленьком городке руководителей было достаточно, и у каждого наличествовала и жена, и мать, и теща, да и дочки тоже. К папе мальчика за новой обувкой ездили даже из областного центра!
В общем, семья жила неплохо, так что мама мальчика никогда не работала, а папа прекрасно кормил уже трех детей, а заодно и родителей своей жены-красавицы.
Я не сказала, что жена-красавица была жуткой стервой? Ну, вот говорю. Папа мальчика всю жизнь удивлялся двум вещам: как красавица вышла за него и как можно при такой внешности быть мегерой. Так до самой смерти и удивлялся. Когда его хоронили, красавица-вдова стояла с поджатыми губами и что-то бормотала. Она ругала умершего мужа за то, что тот не успел пошить ей новые сапоги!
Ну вот, папы детей подружились, и мамам деваться было некуда, так что мальчик и девочка много времени проводили вместе, тем более обе семьи жили по соседству.
Потом началась война. Папу мальчика на фронт не призвали: он был хромой, я же говорила? А папа девочки ушел воевать со словами: «Или грудь в крестах, или голова в кустах!» Мама девочки предлагала выбрать какой-нибудь средний вариант, но куда там: польский гонор. С войны папа девочки вернулся, крестов не принес, голова была на месте, так что, видимо, прислушался к рекомендациям жены, но пить стал еще больше… Теперь у него для этого были все основания.
Мальчик и девочка, само собой, пошли в один класс. И оба хорошо учились. Прямо очень. Девочка даже закончила школу с золотой медалью! И мальчик был умный. Папа-сапожник часто говорил ему: тебе, еврею, надо учиться лучше, чем русскому! Мальчик не очень понимал, почему. Вообще, никакого антисемитизма в городке не было, по крайней мере, мальчик его не ощущал. В школе учились русские, украинцы, белорусы, казахи, татары и даже грузины - как их занесло в этот городок за Уральскими горами? Были и евреи. Но папа мальчика, наверное, что-то знал, и мальчик слушался отца.
Мальчик и девочка поехали поступать в Москву, девочка - в МГУ, а мальчик - в Физтех. И все получилось, а потом они поженились, потому что привыкли быть вместе. Даже в голову не приходило, что может быть как-то иначе.
Правда, мама девочки, у которой было воспитание, но не было образования, предупреждала дочь, что получить в комплекте с мальчиком - хорошим, хорошим! - его маму-стерву в качестве свекрови, шаг отчаянный. Но девочка просто любила мальчика… А будущая свекровь жила далеко.
Ну и, как положено, у мальчика и девочки родился сын. Его назвали Мишей - в честь папы мальчика. Правда, того звали Моисей, но в Москве как-то сразу стало ясно, что лучше ребенку быть Мишей. А, забыла рассказать, что девочка была очень миловидной, в красивую маму и папу-поляка, а вот мальчик был просто красавец, вылитая мать, только в строгом мужском варианте. От папы-сапожника совсем ничего не досталось, я имею в виду внешность, потому что характер у мальчика был как раз папин: доброта невероятная, желание всем помочь и всех понять. Ну, и трудолюбие.
Когда у мальчика с девочкой родился сын, сразу стало ясно, что он очень похож на своего дедушку - потому и назвали так. Девочка, правда, говорила, что лучше бы было назвать ребенка Ваней, но мальчик, оглядев новорожденного, сказал: не поможет! Так что записали Михаилом.
Родители девочки, приехав познакомиться с внуком, долго искали в ребенке свои черты, но не находили, Моисей с мегерой не приезжали: обуви для починки в городке было по-прежнему много, а мальчику и девочке в Москве нужны были деньги…
Миша рос очень умным, в родителей. Когда он пошел в школу, его папа закончил диссертацию. Но защитил ее его научный руководитель, причем в качестве докторской. Он объяснил мальчику на простом русском языке, что рыпаться тому не стоит, при пятом пункте-то, а руководителю докторская давно нужна, и все так удачно сложилось! Мальчик вошел в положение руководителя и задумался об Израиле. Но у девочки хорошо стала складываться ее искусствоведческая карьера… И мальчик решил, что можно жить и работать неостепененным.
Миша ходил в школу, делая одолжение родителям: ему было скучно! В четвертом классе Миша скатился на двойки, потому что не привык учиться. Теперь бы уже надо было постараться, но никак не получалось… Еле закончил школу. Хорошо, в армию не взяли: при минус пятнадцати и толстых линзах. Миша стал шалберничать, бренчать на гитаре и жить за счет мальчика и девочки. Мальчик и девочка лишь крепче взялись за руки и стали зарабатывать. Девочка посадила зрение, мальчик рано поседел, но оставался голливудским красавцем.
Миша ушел из дома. Просто ушел, не оставив записки. Девочка поседела, у мальчика открылась язва… Имя Миши в доме не упоминалось. Он позвонил - через год - попросил денег. Денег дали. Обещали давать регулярно, «только ты звони, сыночек, хоть иногда»! В этот день в доме был праздник. Миша сказал, чтобы не надеялись на встречи, но деньги брал. Регулярно. Девочка ослепла. Вот просто совсем. Мальчик полысел, и опять подумал об Израиле, но уже как-то совсем вяло… Девочка сказала, что об этом надо было думать раньше… Мальчик промолчал.
Потом Миша сообщил, что он женился. И даже привел жену - с маленьким сыном. Жена мальчику и девочке совсем не понравилась: она оглядывала их квартиру хищным взглядом. Девочка, конечно, ничего не видела, но мальчик ей рассказал… А вот ребенок, не Мишин, нет, показался милым. Миша с женой и пасынком поселился с мальчиком и девочкой. Девочка много разговаривала с неожиданным внуком, и тот потянулся к приобретенной бабушке, но Мишиной жене - она торговала овощами - эта дружба не понравилась. Миша с семьей съехали на съемную квартиру, которую стал оплачивать еще работающий мальчик. Девочка слегла. А у мальчика обнаружили рак. Просто то, что считали язвой, ею не было. Благотворительная еврейская организация выделила им сиделку, даже двух. А когда мальчик умер, сиделок не отозвали, хотя девочка была русской, но «породненной». Девочка целыми днями лежала, а потом тоже умерла.
Миша с женой живут в квартире мальчика и девочки. От польского дедушки и бабушки Мише достались лишь фотографии, которые его жена выбросила, а вот от дедушки Моисея и бабушки мегеры - немного золотых вещей: Моисей считал, что на всякий случай надо держать в узелке драгоценности - вдруг погром? Их носит Мишина жена. Ну, и квартира, как-никак, трехкомнатная. Квартира была выделена мальчику в качестве компенсации за диссертацию. Его научный руководитель был порядочным человеком.
Комментариев нет:
Отправить комментарий