-Людка звонит, сноха: Марьфилипповна, - говорит, - никаких сил нет, Колька замучил, целый день на кухне ошивается, хоть холодильник запирай!
А ей: и запри, или на балкон убери, сейчас еще холодно, не лето, не скиснет, а то на антресоли закинь. Крупу-макароны оставь, сухое не сожрет, а сам варить не станет, ленивый!
А Людка мне: да жрет - ладно, я уже видеть его не могу! Я на кухню, он на кухню, я в залу, он в залу! Бриться перестал, в трениках и в майке шастает…
И, - говорю, - когда выходила-то, думать надо было, сможешь в карантине высидеть или нет! Это я шучу так, они уж тридцать лет женаты-то.
А что, - говорю, - треники - удобные штаны, а не бреется, так бритва целей будет!
Ишь, - говорю, - дура, не ценишь счастья: такой мужик достался, - это я про Кольку про своего, - целый день на глазах, с чужими бабами - ни-ни, даже к соседке не ходит, что ни сготовишь - сожрет! Молиться на такого надо!
Вроде угомонилась! Золотые слова, - говорит, - хоть вы и свекровь, Марьфилипповна, а тоже иногда дело говорите!
А ей: и запри, или на балкон убери, сейчас еще холодно, не лето, не скиснет, а то на антресоли закинь. Крупу-макароны оставь, сухое не сожрет, а сам варить не станет, ленивый!
А Людка мне: да жрет - ладно, я уже видеть его не могу! Я на кухню, он на кухню, я в залу, он в залу! Бриться перестал, в трениках и в майке шастает…
И, - говорю, - когда выходила-то, думать надо было, сможешь в карантине высидеть или нет! Это я шучу так, они уж тридцать лет женаты-то.
А что, - говорю, - треники - удобные штаны, а не бреется, так бритва целей будет!
Ишь, - говорю, - дура, не ценишь счастья: такой мужик достался, - это я про Кольку про своего, - целый день на глазах, с чужими бабами - ни-ни, даже к соседке не ходит, что ни сготовишь - сожрет! Молиться на такого надо!
Вроде угомонилась! Золотые слова, - говорит, - хоть вы и свекровь, Марьфилипповна, а тоже иногда дело говорите!
Комментариев нет:
Отправить комментарий