Десять лет

За 10 лет только родившийся младенец, умеющий лишь смотреть на мир и периодически плакать, превращается в личность, выучивает массу премудростей, задумывается над проблемами мироздания… Маленькая яблонька-былинка вырастает в приличное дерево и радует обильным урожаем. Щенок с несоразмерно большими лапами, смешной увалень, оставляющий лужи везде, где можно и нельзя, становится старым мудрым псом… а часто отправляется в мир иной - бегать по небесным лужайкам. 

Десять лет живу без отца. Я, в общем-то, давно большая девочка, и когда папа покинул нас, была глубоко замужней дамой с двумя прекрасными детьми. Глядя сейчас на своих взрослых дочерей, понимаю, что они - совершенно самостоятельные барышни, слава Богу, крепко стоящие на ногах. Но бывают минуты, когда мама-папа им очень нужны, и совсем не ради "мудрого" совета, а просто чтобы… побыть ребенком… ведь в детей  мы можем превратиться лишь рядом с родителями. И тогда я распахиваю им свои объятия, беру на ручки, прижимаю к себе - иногда лишь... мысленно. Но обе знают - я рядом, мы рядом. Всегда-всегда… И мне, безнадежно взрослой, тоже так нужно - хотя бы иногда! пусть только во сне! - услышать отцовский голос, увидеть его улыбку, почувствовать прикосновение…

Я смотрю на фотографию 20-летней давности. Внучки уютно устроились у деда на коленях, а он, абсолютно счастливый, смотрит не на меня, фотографирующую эту троицу, а куда-то в сторону. Может, на подошедшую из кухни маму? Этот снимок сделан в Германии - мы с девочками прилетели к родителям в гости. Кажется, я оторвала их от игры, а может быть, дед с внучками чем-то лакомились перед обедом? Уже не вспомнить, не угадать, да это и неважно. Миг безмятежности, счастья, защищённости, покоя…

Десять лет - это много. Папины внучки давно выросли, хотя все равно - для меня - они очень похожи на этих малышек на фото. Я продолжаю - мысленно - говорить с отцом, только не слышу ответов на свои вопросы. Впрочем, я знаю, чтобы он сказал. Мне кажется, я не ошибаюсь… 

И сегодня, как все эти десять лет, мы соберемся с друзьями отца и вспомним его добрым словом. И будем говорить, разумеется,  обо всем, и вспоминать, и смеяться… и папа незримо будет присутствовать за столом, обнимая нас… мысленно.